А ты ходил в реглане в жару и в холода,
Но даже парашюта не видел никогда.
Но начерта мне, граждане, такой аэроклуб,
Частично - друг мой ситцевый, а в общем душегуб.

А ты не лётчик, а я была так рада
Любить героя из лётного отряда.

А ты не лётчик.
 

Декабрь, как водится, кончается ничем.
Паркет скрипит, как старая кровать.
В раздевалке, где пахнет потом и мазью от эч-би
эм, или как там её, — не суть, — благодать
сменяется гулом. В зеркале виден торс,
но в амальгаме уже не тот рельеф.
Смотрящий знает: время — плохой ресурс,
и двадцать третий сезон — это, в общем, блеф,
попытка проддлить инерцию. Джон Уолл
(хор из угла) бубнит, что закон суров:
мол, Джей-Джей, брось, этот твой глагол
«стараться» — для молодых ослов,
для тех, кто не носит корону. А здесь — гранит.
И если мрамор уже не бежит в прорыв,
то не потому, что лень, а потому что он хранит
остатки формы, пространство собой прикрыв.

Леброн смотрит в зеркало и понимает, что он лох

поражает. чувак после травмы выходит в 41 годик делает 20+5+5 , когда Уолл лучшее что смог 23+11 вы расцвете сил.

Мне кажется,  Бош лучшего игрока опекал