както утром брился перед осколками зеркала. я посмотрел себе в глаза. и задал себе вопрос "зачем?"... ничто не изменит меня, я обычный Лагут... На дворе стоял 1932 год, великая депрессия. Я стоял в порту в большой очереди людей, и начальник выбирал 7 или когда много работы 8 человек. Он выбирал самых крепких и сильных, чтобы они разгрузили корабль в срок. И когда вновь меня не выбирали мне приходилось за 50 центов быть боксерской грушей для богатых мальчиков из Манхеттена. Я терпел потому что мне нужно было кормить мою семью. Внутренний голос говорил отчетливым голосом Френка Синатры в лучшие годы. Он говорил мне "ты обычный Лагут, это конец твоего пути, выше тебе не подняться. Я слушал эту пошарпаную пластинку Джеки Уилсона... Скрежа зубами от холода, я обогревался тем что тер два кирпича друг об друга, вместо обуви я носил мертвых змей. А старая рубашка была мне и штанами и верхней одеждой и шапкой. Моей любимой игрой была игра камни. Но на камни у меня не было денег поэтому я их просто придумывал. Как и четвертую стену моего дома. Однажды я вбился в стаю собак. Я был почти лидером, но коварное предательство и я сново на обочине. После эта стая собак, во главе с бурым шарпеем составляло половину от всей демократической избирательной делегации Франклина Рузвельта. Я продолжал биться в этом бойцовском клубе, боль от ударов приглушала голод, а местные согласились мочиться на меня за 30 центов. Утренний таракан был не очень вкусный, поэтому мне пришлось облизать голову девочки на улице. У меня был только кетчюп, от него меня тошнило, поэтому я рисовал, рисовал черно-белые картины в стиле Кубизма, я был новаторам. Я чувствовал что все это закончиться, наконец я смогу добиться своего. Я устроился барбанщиком в джаз квартет, кардан был дырявый. Поэтому я положил внутрь него камень, и бил по камню. Коллектив был замечательный, "Косой" Джо, "Мазила" Стив, "Слепой" Харви. Все они работали в тире. Возможно они были даже братья, они не могли сказать наверняка, из них отчетливо видел только Слепой Харви, да ито он видел только 2 цвета, розовый и красный. Поэтому он всегда хотел стать маляром. После того как Джо призвали за океан, наша тройка распалась как кирпичный дом. Я продолжал играть на барабане один, мне было грустно а нога болела от камня. тогда я устроился рыбаком, спустя пару месяцев я заметил что это был вовсе не рыболовное судно. Я был главным радистом на той подлодке, мы грабили китов и таранили острова. Пока наш копитан случайно не наткнулся на морского ежа. на глубине в 400 метров морской еж был смертелен. Голосованием - капитаном был выбран я, из трех человек экипажа все проголосовали за себя. Я смухлевал и поднял обе руки. Теперь я капитан, совсем недавно я думал что так и буду слизывать штукатурку со старой церкви к себе в спагетти. Но тут нашу команду свалил неизвестная болезнь. Иммунитет был только у меня, я сказал Седому Метьюзу что ему невыжить, он сказал что всегда хотел быть Дезинфектором, и сетовал на Иронию Судьбы. Я плакал, мои слезы текли на радары. я подумал это конец. Набравшись смелости я решил утопить судно. Я открыл наружний люк, и к моему удивлению , подводная лодка была сделана из картона. А мы давное стояли в музее Военно Морских Сил, ко мне подошел накаченный мужлан с большим подбородком, и с выкрашенными волосами, в рваных колготках и в узком блейзере на голое тело. И открыто заявил о своей любви ко мне. На что я ответил я обычный Лагут, я даже не матрос. Он сказал что искал такого как я Долгую неделю, мы пошли в кафе мороженного , старые четвертаки были настолько мокрыми что загнулись внутырь себя как жаренная колбаса на сковороде. Он расплатился за меня, но я испугался и сбежал от него через окно в туалете на восьмом этаже. Следующие 5 лет я провел в больнице, мой позвоночник был отделен от головы и от таза. вместо него у меня стоял теперь позвоночник мангуста. У меня был свой телефон, но у него было только 2 цифры. 2 и 8. Но мне этого было достаточно. Я просто слушал гудки. Мой сосед расказывал ужасные истории, про то как его друга Мокрого Билли - изнасиловали из за политических взглядов, он говорил что видел как те подонки проехали по Биллу несколько раз на машине, и ток как его глаза выкатывались и лопались, а шелкове платье Била наматывалось на колесо и сверкала стразой как звездой при езде. Я был неготов вернуться в этот новый жестокий мир. Но медрбрат выгнал меня, я бродил по улицам боясь каждого шороха, в любой момент я готов был завизжать от страха. Найдя укромное место в мусоре, я спал и плакал, проклятые еноты смеялись надомной. Мне было все равно что они думают, я хотел прильнуть к широкой женской груди, пахнувшей жженой резиной и женьшенем. Собрав мысли утром я решил начать жизнь заного. Первом делом я проиграл все деньги на скачках, поставив на 6й заезд, никто не предупредил меня что заездов будет всего 5. Я пытался вернуть свои деньги но кассир, зкарыл окно кассы прямо по фалангам поих пальц, моя рука так раздулась что не помещалась в корман. Я решил учиться, я пошел в 11 класс, у меня небыло тетради, поэтому я писал на разбухшей руке. На выпускном я впервые поторгал женщину, но перед этим я отлежал руку поэтому я не почувствовал. Работа в ночном клубе не достовляло удовольствия, из за врожденной эпилепсии я не мог ставить пластинки. Я просто страдал от конвульсий а людям нравилось это. Потом я устроил мирвое турне "Веселая Эпилепсия". Где и получитл известность, первый альбом "Эпилепсируем вместе" был хитом. Невероятные вокальные партии, были оценены критиками и я был подписан на Детройтский motown. Я жил так что нивчем себе неотказывал, и теперь я со смехом вспоминаю прошлое, и с гордостью говорю себе что я обычный Лагут.
